Неточные совпадения
Как
взглянули головотяпы
на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними
князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит брюхо поглаживает да в бороду усмехается.
— Но все же таки… но как же таки… как же запропастить себя в деревне? Какое же общество может быть между мужичьем? Здесь все-таки
на улице попадется навстречу генерал или
князь. Захочешь — и сам пройдешь мимо каких-нибудь публичных красивых зданий,
на Неву пойдешь
взглянуть, а ведь там, что ни попадется, все это или мужик, или баба. За что ж себя осудить
на невежество
на всю жизнь свою?
Когда молодой
князь подошел к ней, она сказала ему несколько слов, называя его вы, и
взглянула на него с выражением такого пренебрежения, что, если бы я был
на его месте, я растерялся бы совершенно; но Этьен был, как видно, мальчик не такого сложения: он не только не обратил никакого внимания
на прием бабушки, но даже и
на всю ее особу, а раскланялся всему обществу, если не ловко, то совершенно развязно.
Пугачев
взглянул на меня быстро. «Так ты не веришь, — сказал он, — чтоб я был государь Петр Федорович? Ну, добро. А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал? Думай про меня что хочешь, а от меня не отставай. Какое тебе дело до иного-прочего? Кто ни поп, тот батька. Послужи мне верой и правдою, и я тебя пожалую и в фельдмаршалы и в
князья. Как ты думаешь?».
— Без десяти минут три, — спокойно произнесла она,
взглянув на часы. Все время, пока я говорил о
князе, она слушала меня потупившись, с какою-то хитренькою, но милою усмешкой: она знала, для чего я так хвалю его. Лиза слушала, наклонив голову над работой, и давно уже не ввязывалась в разговор.
Князь сморщил лоб и мельком
взглянул на стенные часы. Версилов встал и захватил свою шляпу.
Чиновники с ужасом
взглянули друг
на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: ее не было.
Князь догадался и велел слуге принести бренные остатки Гарди, его шкуру; внутренность была в пермских желудках. Полгорода занемогло от ужаса.
— Если вы не бросите сейчас же этих мерзких людей, то я всю жизнь, всю жизнь буду вас одного ненавидеть! — прошептала Аглая; она была как бы в исступлении, но она отвернулась, прежде чем
князь успел
на нее
взглянуть. Впрочем, ему уже нечего и некого было бросать: больного Ипполита тем временем успели кое-как усадить
на извозчика, и дрожки отъехали.
Однако уж половина первого, — заключил он,
взглянув на часы, — к делу,
князь, потому мне надо поспешить, а сегодня, может, мы с вами не встретимся!
— А ты откуда узнал, что он два с половиной миллиона чистого капиталу оставил? — перебил черномазый, не удостоивая и в этот раз
взглянуть на чиновника. — Ишь ведь! (мигнул он
на него
князю) и что только им от этого толку, что они прихвостнями тотчас же лезут? А это правда, что вот родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не без сапог домой еду. Ни брат подлец, ни мать ни денег, ни уведомления, — ничего не прислали! Как собаке! В горячке в Пскове весь месяц пролежал.
Ганя закурил папиросу и предложил другую
князю;
князь принял, но не заговаривал, не желая помешать, и стал рассматривать кабинет; но Ганя едва
взглянул на лист бумаги, исписанный цифрами, указанный ему генералом.
— Видите, — запутывался и всё более и более нахмуривался
князь, расхаживая взад и вперед по комнате и стараясь не
взглядывать на Лебедева, — мне дали знать… мне сказали про господина Фердыщенка, что будто бы он, кроме всего, такой человек, при котором надо воздерживаться и не говорить ничего… лишнего, — понимаете? Я к тому, что, может быть, и действительно он был способнее, чем другой… чтобы не ошибиться, — вот в чем главное, понимаете?
— Чрезвычайно! — с жаром ответил
князь, с увлечением
взглянув на Аглаю, — почти как Настасья Филипповна, хотя лицо совсем другое!..
Князь удивился ответу, но он удивился спустя уже по крайней мере две минуты, когда сообразил. Сообразив ответ, он испугался и стал приглядываться к Рогожину. Тот уже шел почти
на полшага впереди, смотря прямо пред собой и не
взглядывая ни
на кого из встречных, с машинальною осторожностию давая всем дорогу.
Но Лизавета Прокофьевна не удостоила
взглянуть на него. Она стояла гордо, выпрямившись, закинув голову и с презрительным любопытством рассматривала «этих людишек». Когда Ипполит кончил, генерал вскинул было плечами; она гневно оглядела его с ног до головы, как бы спрашивая отчета в его движении, и тотчас оборотилась к
князю.
Князя опять покоробило; ему становилось ясным, что все вдруг стали чего-то ждать от него, что все
взглядывают на него, как бы желая его с чем-то поздравить, с намеками, улыбками и подмигиваниями.
Князь вышел и некоторое время ходил в раздумье по тротуару. Окна комнат, занимаемых Рогожиным, были все заперты; окна половины, занятой его матерью, почти все были отперты; день был ясный, жаркий;
князь перешел через улицу
на противоположный тротуар и остановился
взглянуть еще раз
на окна: не только они были заперты, но почти везде были опущены белые сторы.
И если бы сам Шнейдер явился теперь из Швейцарии
взглянуть на своего бывшего ученика и пациента, то и он, припомнив то состояние, в котором бывал иногда
князь в первый год лечения своего в Швейцарии, махнул бы теперь рукой и сказал бы, как тогда: «Идиот!»
Она отняла платок, которым закрывала лицо, быстро
взглянула на него и
на всю его испуганную фигуру, сообразила его слова и вдруг разразилась хохотом прямо ему в глаза, — таким веселым и неудержимым хохотом, таким смешным и насмешливым хохотом, что Аделаида первая не выдержала, особенно когда тоже поглядела
на князя, бросилась к сестре, обняла ее и захохотала таким же неудержимым, школьнически веселым смехом, как и та.
Князь решил вечером же идти к ним непременно «по-прежнему» и лихорадочно
взглянул на часы.
— Значит, в самом деле княгиня! — прошептала она про себя как бы насмешливо и,
взглянув нечаянно
на Дарью Алексеевну, засмеялась. — Развязка неожиданная… я… не так ожидала… Да что же вы, господа, стоите, сделайте одолжение, садитесь, поздравьте меня с
князем! Кто-то, кажется, просил шампанского; Фердыщенко, сходите, прикажите. Катя, Паша, — увидала она вдруг в дверях своих девушек, — подите сюда, я замуж выхожу, слышали? За
князя, у него полтора миллиона, он
князь Мышкин и меня берет!
— Фердыщенко, может быть, не возьмет, Настасья Филипповна, я человек откровенный, — перебил Фердыщенко, — зато
князь возьмет! Вы вот сидите да плачетесь, а вы взгляните-ка
на князя! Я уж давно наблюдаю…
Князь мельком
взглянул на нее, как бы что-то припоминая, впрочем, не останавливаясь, хотел пройти в дверь.
Подойдя к воротам и
взглянув на надпись,
князь прочел: «Дом потомственного почетного гражданина Рогожина».
Приятель Евгения Павловича сделал один вопрос, но
князь, кажется,
на него не ответил или до того странно промямлил что-то про себя, что офицер посмотрел
на него очень пристально,
взглянул потом
на Евгения Павловича, тотчас понял, для чего тот выдумал это знакомство, чуть-чуть усмехнулся и обратился опять к Аглае.
— Ва! идет! — воскликнул
князь (у него вышло «идиот») и почему-то
взглянул значительно
на Любку и закрутил усы. Лихонин покосился
на него. А Соловьев сказал простосердечно...
Мы вошли к Наташе. В ее комнате не было никаких особенных приготовлений; все было по-старому. Впрочем, у нее всегда было все так чисто и мило, что нечего было и прибирать. Наташа встретила нас, стоя перед дверью. Я поражен был болезненной худобой и чрезвычайной бледностью ее лица, хотя румянец и блеснул
на одно мгновение
на ее помертвевших щеках. Глаза были лихорадочные. Она молча и торопливо протянула
князю руку, приметно суетясь и теряясь.
На меня же она и не
взглянула. Я стоял и ждал молча.
Он говорил про свой процесс с
князем; этот процесс все еще тянулся, но принимал самое худое направление для Николая Сергеича. Я молчал, не зная, что ему отвечать. Он подозрительно
взглянул на меня.
Ну, я и отвечал ему: «Совершенно кончено,
князь», а сам и
взглянуть в его рожу не смею; думаю: так и написано теперь
на ней: «Что, много взял?
Князь кончил. Он даже увлекся своим красноречием и не мог скрыть от нас своего торжества. Когда Алеша услышал о страданиях Наташи, то с болезненной тоской
взглянул на нее, но Наташа уже решилась.
Я
взглянул на Наташу. Она слушала
князя с легкой полунасмешливой улыбкой. Но он говорил так прямо, так натурально. Казалось, не было возможности в чем-нибудь подозревать его.
— Говори, говори, Алеша! — сказал
князь. — То, что ты предлагаешь нам, очень умно. Может быть, с этого и надо было начать, — прибавил он,
взглянув на Наташу.
Приметила тоже старушка, что и старик ее как-то уж слишком начал хвалить меня и как-то особенно
взглядывает на меня и
на дочь… и вдруг испугалась: все же я был не граф, не
князь, не владетельный принц или по крайней мере коллежский советник из правоведов, молодой, в орденах и красивый собою!
И много еще мы говорили с ней. Она мне рассказала чуть не всю свою жизнь и с жадностью слушала мои рассказы. Все требовала, чтоб я всего более рассказывал ей про Наташу и про Алешу. Было уже двенадцать часов, когда
князь подошел ко мне и дал знать, что пора откланиваться. Я простился. Катя горячо пожала мне руку и выразительно
на меня
взглянула. Графиня просила меня бывать; мы вышли вместе с
князем.
— Совершенно другое дело этот господин, — продолжал
князь, — мы его берем, как полунагого и голодного нищего
на дороге: он будет всем нам обязан. Не дав вам ничего, он поневоле должен будет
взглянуть на многое с закрытыми глазами; и если б даже захотел ограничить вас в чем-нибудь, так
на вашей стороне отнять у него все.
В остальную часть вечера не случилось ничего особенного, кроме того, что Полина, по просьбе
князя, очень много играла
на фортепьяно, и Калинович должен был слушать ее, устремляя по временам взгляд
на княжну, которая с своей стороны тоже несколько раз, хоть и бегло, но внимательно
взглядывала на него.
— Нет еще нашего литератора, — заговорил
князь,
взглянув на Настеньку. Она, сама того не чувствуя, вспыхнула.
Опять незаметная улыбка промелькнула
на губах
князя, и он
взглянул на Полину.
Князь поцеловал у ней за это руку. Она
взглянула на тюрик с конфектами: он ей подал весь и ушел. В уме его родилось новое предположение. Слышав, по городской молве, об отношениях Калиновича к Настеньке, он хотел
взглянуть собственными глазами и убедиться, в какой мере это было справедливо. Присмотревшись в последний визит к Калиновичу, он верил и не верил этому слуху. Все это
князь в тонких намеках объяснил Полине и прибавил, что очень было бы недурно пригласить Годневых
на вечер.
— Pardon,
на одну минуту, — проговорил
князь, вставая, и тотчас же ушел с Полиной в задние комнаты. Назад он возвратился через залу. Калинович танцевал с княжной в шестой фигуре галоп и, кончив, отпустил ее довольно медленно, пожав ей слегка руку. Она
взглянула на него и покраснела.
Желая не конфузиться и быть свободной в обращении, она с какой-то надменностью подала руку Полине, едва присела
князю, генеральше кивнула головой, а
на княгиню и княжну только бегло
взглянула.
— Ну, это вряд ли! — возразил
князь,
взглянув бегло, но значительно
на дочь. — Mademoiselle Catherine недели уже две не в голосе, а потому мы не советовали бы ей петь.
— Но что же наш аккуратнейший Федор Иваныч не является? — проговорил
князь,
взглянув на часы.
— Да, знаю, садитесь!.. — сказал
князь, приподнимая немного свой надглазный зонт и желая, по-видимому,
взглянуть на нового знакомого.
—
Князь тоже близкий приятель моего отца: он несколько лет служил у него уездным предводителем, а потому, я полагаю, что и он для меня сделает?! — проговорила Катрин,
взглянув на Тулузова и как бы советуясь с ним.
Годунов
взглянул с удивлением
на Никиту Романовича. Он не мог привыкнуть к простоте
князя, и равнодушие его к собственной жизни показалось Годунову неестественным.
Князь отвечал обоим поклонами и осушил кубок. Елена не
взглянула на Серебряного. Длинные ресницы ее были опущены. Она дрожала, и кубки
на подносе звенели один о другой.
Гляди: вот он, злодей наш пленник!»
И
князя гордые слова
Ее внезапно оживили,
На миг в ней чувство разбудили,
Очнулась будто ото сна,
Взглянула, страшно застонала…
— Да слышишь ли ты, голова! он
на других-то людей вовсе не походит. Посмотрел бы ты, как он сел
на коня, как подлетел соколом к войску, когда оно, войдя в Москву, остановилось у Арбатских ворот, как показал
на Кремль и соборные храмы!.. и что тогда было в его глазах и
на лице!.. Так я тебе скажу: и взглянуть-то страшно! Подле его стремени ехал Козьма Минич Сухорукий… Ну, брат, и этот молодец! Не так грозен, как
князь Пожарский, а нашего поля ягода — за себя постоит!
Помня слова
князя, что Елена будто бы называла его красавцем, Николя прямо и очень стремительно разлетелся к ней, так что та с удивлением и почти с испугом
взглянула на него.